Прихожанка церкви «Агапе» в Алматы Александра Чередниченко была подростком, когда началась Великая Отечественная война. За несколько лет она прошла три концлагеря, один из которых Бухенвальд. В интервью БОГ.NEWS 90-летняя Александра Алексеевна поделилась своей историй и о том, как Бог сохранил ее жизнь.
— Здравствуйте, Александра Алексеевна. Спасибо, что согласились побеседовать с нами. Расскажите, как проходила Ваша жизнь до войны.
— Я родилась в Смоленской области Ярцевского района села Печеничено. Жила я с родителями, жизнь протекала обычным чередом. Отец работал трактористом, мама следила за хозяйством, а я ходила в школу.
Ничего не предвещало каких-либо изменений, но утром 22 июня 1941 года, когда пришло извещение о том, что Гитлер напал на нашу страну, все сильно поменялось. Мне было 13 лет, когда началась война…
Наша армия была застигнута врасплох. Не было достаточного оружия, не было командиров (так как они были уничтожены как враги народа в 1937 году). С дворовыми ребятами мы старались помочь нашим солдатам: тайно носили еду партизанам в лес, выкручивали болты из железно-дорожных рельсов, где в определенное время проходил немецкий товарный поезд… Если немцы об этом узнавали, то очень сильно наказывали местных жителей.
Может быть, так бы и продолжалось всю войну, если бы в 1943 году в наше село не пришли немцы и не отправили нас в концентрационный лагерь. Никто не знал, куда нас увозят. Так в 1943 году я оказалась в Польше, в концентрационном лагере Майданек.
— То есть Вы попали в концлагерь, будучи подростком? К Вам были поблажки?
— Да, но в то время женщин было мало, поэтому меня определили не с детьми, а со взрослыми. Поэтому поблажек ко мне не было.
После приезда нас сразу завели в баню, там нам дали бумажные мешки для грязной одежды, остригли на лысо и намазали вонючей смесью. После нам выдали полосатые платья, колодки вместо обуви и порядковый номер, который заменил фамилию, имя, отчество. Мой номер был 37095. И даже спустя столько лет его очень трудно забыть.
— Какой распорядок был в концлагере?
— Режим в лагере был такой: нас поднимали в 4.30 утра, давали 200 гр хлеба и кружку чая. Затем построение на площади лагеря, где была перекличка. Обычно этот процесс занимал около 2-х часов. На погодные условия никто внимания не обращал. Затем мы шли на работу на 12 часов. Работа была для уничтожения. Если работал сидя, не имел права встать, если работал стоя, не имел права сесть. А если работали на огороде, то не имеешь право скушать. А если заметят нарушения, то вся бригада получала плетки. Кто-то выживал, а кто-то нет.
Те, кто остались живыми, после такого страшного наказания, оказывались либо в ривере (лагерный лазарет), либо сразу в крематории. И в один день, когда я работала на огороде, то наша бригада получила такое наказание. Нас определили в ривер. Обычно туда определяли людей, которые больны и уже не годятся для работы. А после плеток мало кто оставался годным для работы.
В лазарете работали две полячки, которых я никогда не забуду, панна Зося и панна Весси. Они всегда помогали мне, кормили меня и учили своему языку. Часто они давали мне читать книгу «ксендочки», по-русски молитвенник. Я читала ее, не понимая, что в тот момент я молилась на другом языке. И, наверное, в тот день именно молитва спасла меня от смерти.
— Расскажите, что произошло в тот день?
— Когда мы были в ривере, то приехал катафалк, на которой стоял ящик в длину человека. Туда бросали людей, которые были в списке. Мы были в этом списке… И вот вошли люди, которые работают на этой катафалке. Они насильно брали живых людей за руки и за ноги и бросали в этот ящик. В бараке стояли двухъярусные кровати, и эти люди забрали один ряд (не тот, на котором была я), и уехали… Я не знаю почему, может, потому что не хватало места уже, может, еще что-то… но в этот момент, когда телега отъехала, те полячки быстро подошли ко мне и перевели меня на то место, которое не было в списке. А на мое место положили мертвое тело… Таким образом, я осталась жива (плачет).
— Вы тогда понимали, что это Бог сохранил Вам жизнь?
— В тот момент я не понимала этого. Помню, что я была сильно напугана. Божью милость я осознала лишь спустя годы и безмерно благодарна Ему за это. Уже позже, я осознанно приняла Христа в 1993 году в церкви «Агапе» в городе Алматы. С того момента, везде, где меня приглашают делиться моей историей, я рассказываю о Боге.
— Что происходило позже?
— Потом в 1944 году нас переправили в концентрационный лагерь Равенсбрюк, а несколькими месяцами позже в Бухенвальд, подразделение Лейпциг-Шенефельд. Там я увидела много страшных картин, как погибают люди, как тысячами сжигают евреев, как исчезает надежда. Я видела, как готовилось и проходило восстание узников в апреле 1945 года.
Помню, как мы были счастливы, когда пришли наши солдаты и сказали, что отведут нас домой.
— Вы были в Бухенвальде. Как там относились к евреям?
— К евреям относились очень плохо. Их не считали за людей. Приходили целые поезда с евреями. И часто их с этих поездов просто сразу направляли в крематорий. Даже не переодевая, не присваивая порядкового номера. Без разбору, кто там был, – ребенок, взрослый, женщины, мужчины. Крематорий
— Вы видели войну изнутри. Что бы Вы хотели сказать нынешнему поколению?
— Берегите мир! Берегите детей! Цените мир в своих семьях, цените своих близких. Многие солдаты умерли за мирное небо, которое мы имеем сегодня. Пусть эти ужасы войны никогда не повторятся больше.
Я часто молюсь Богу за современную молодежь. Юноши и девушки попадают в плен наркотиков, алкоголя, сигарет. От этого гибнут целые поколения. Это тоже война. Только скрытая. Плачут матери, страдают дети.
Пусть Бог сохранит вас и даст вам мир!
