Подойдите, подойдите поближе и посмотрите на редкое существо в его родной среде обитания.
Вот он, пускающий слюни на подушку за час до обеда, скрипящий на пружинах кровати, как дверь на петлях. «Как долго ты будешь лежать здесь? Когда ты проснешься?» — кричит его мать из кухни. Тише, сейчас: она разбудила его. Вот он подходит, спотыкаясь, к своему стулу и начинает принимать корм. «Что плохого в том, чтобы немного поспать, немного поспать? » — бормочет он между кормлениями. Однако через дюжину горстей он останавливается, его рука погружается в кашу, как утонувшая лодка. Он тяжело дышит, прижимая подбородок к груди, и снова начинает храпеть.
Познакомьтесь с ленивцем (Притчи 26:14, 6:9-10, 19:24). Это персонаж «трагикомедии», пишет Дерек Киднер (Притчи, 39): комедии, потому что лень медлительного человека делает его смешным; трагедии, потому что только грех может так испортить человека. Образ Божий никогда не был предназначен для того, чтобы зевать по жизни.
Однако те, кто внимателен, увидят в этом трагикомичном ленивце нечто большее: себя. В каждом из нас есть свой собственный лентяй, который советует нам спать, когда нужно вставать, отдыхать, когда нужно работать, есть, когда нужно двигаться. «Мудрец, — пишет далее Киднер, — знает, что лентяй — это не фрик, а, чаще всего, обычный человек, который придумал для себя слишком много оправданий, слишком много отговорок и слишком много проволочек. Все это было так же незаметно и так же приятно, как погружение в сон».
Нам не нужно далеко смотреть, чтобы увидеть лентяя в его родной среде обитания. Нам нужно только услышать его «оправдания», «отговорки» и «отсрочки», а затем прислушаться к их отголоскам внутри нас.
«Мне нужно еще немного»
«Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь» (Притчи 6:10; 24:33).
Эти слова не раз звучат в устах бездельника в Притчах. Возможно, они являются его девизом, его любимым ответом на мудрость прилежных. «Рано ложиться, рано вставать…» — говорят ему; «Немного сна, немного дремоты…» — отвечает он.
Лень часто скрывается под этой вполне разумной фразой «еще немного». Какой вред может принести немного? Что такое еще один цикл дремоты? Что такое еще одно шоу? Что еще одно обновление временной шкалы? Само по себе это не так уж и много: но очень много, когда нагромождается на десять тысяч других мелочей. Они могут казаться «маленькими уступками» (если воспользоваться фразой Брюса Уолтке из книги «Притчи», 131) — и так оно и есть. Но обычный человек превращается в ленивца по одной маленькой уступке за раз.
Как реагируют мудрые? Они знают, что усердные христиане не являются особым видом святых. Как и нерадивые, усердные ежедневно сталкиваются с неприятными задачами. В отличие от лентяев, усердные выступают с другим девизом: «Немного труда, немного энергии, немного движения рук в работе». Вместо того чтобы строить стопку маленьких капитуляций, они строят стопку маленьких успехов — делая маленькие шаги в силе, которую дает Бог.
Со временем то, как мы справляемся с малым, перестает быть малым. Маленькие хлопоты, маленькие задачи, маленькие возможности: это моменты, когда лень обретает почву в наших душах или теряет ее.
«Всегда есть завтра»
«Ленивец зимою не пашет: поищет летом — и нет ничего» (Притчи 20:4).
Часто «еще чуть-чуть» позволяет достичь цели лентяя. Но если по какой-то причине совесть будет протестовать, в его распоряжении есть еще одно слово, которое редко подводит: «завтра».
В древнем Израиле осень была сезоном пахоты и посадки, а лето — сезоном сбора урожая. Мы не знаем точно, почему нерадивый медлил, пока его соседи вспахивали поля. Может быть, его пугала трудность задачи, а может быть его отпугивала прохлада времени года: «Нерадивый не пашет из-за холода». Так или иначе, он, несомненно, засыпал многими осенними ночами, согретый мыслью: «Всегда есть завтра», — пока однажды не проснулся зимой.
Когда ленивец наконец-то добрался до выбранного им завтра, время пахоты и сева уже ускользнуло от него. Как же часто мы замечаем, что завтра наступило слишком поздно? Разговор, который мы должны были начать вчера, сегодня оказывается более неудобным. Сочинение, которое мы должны были написать на прошлой неделе, на этой довлеет над нами. Прощение, которое мы должны были попросить в прошлом месяце, в этом месяце просить еще труднее. Осень прошла, наступила зима, и возможности ускользают из наших рук.
Мудрые учатся смотреть на жизнь с точки зрения фермера: когда приходит время пахать, фермер обращает больше внимания на время года, чем на свои чувства. И когда приходит время решать наши собственные трудные задачи, мудрые поступают так же.
«Это слишком рискованно»
«Лев на улице! посреди площади убьют меня!» (Притчи 22:13; см. также 26:13).
Потакать плохим оправданиям — все равно что кормить голубей: дайте хлеб одному, и еще двадцать вскоре будут ворковать у ваших ног. Плохие оправдания порождают плохие оправдания — и со временем они становятся еще хуже. И поэтому, когда друг, член семьи или начальник отказывается слушать о малых и завтрашних делах нерадивого человека, тот принимает более радикальные меры: «Ты что, не видел льва, который бродит по улицам? Я умру!»
Пытался ли хоть один бездельник прибегнуть к такому оправданию? Может быть. «Лень — великий делатель львов», — говорит Чарльз Сперджен. «Тот, кто мало делает, много мечтает. Его воображение может создать не только льва, но и целый зверинец диких зверей». Для наших целей, однако, мы можем рассмотреть более примитивную версию зверя лентяя: «Это слишком рискованно».
Для нашего внутреннего лентяя царапина в горле — повод для больничного, небольшая усталость — повод вздремнуть, а не косить, а длинный рабочий день — оправдание для пропуска малой группы. В конце концов, нашим телам и умам нужен отдых, не так ли?
Здесь, конечно, требуется осторожность. Некоторые люди действительно вкалывают до изнеможения, забывая об отдыхе, который дает Бог, и «едят хлеб печали» (Псалом 126:2). Ленивец, однако, склонен называть «печальной» любую работу, которая встречает внутреннее сопротивление. Он забывает, что преодоление такого сопротивления — это часть того, что делает усердие усердием.
Бог создал наши тела, чтобы мы сгибались и напрягались, наши умы, чтобы мы вкалывали и трудились, наши души, чтобы мы стремились и старались. Лев по имени «лень» будет советовать нам избегать напряжения, но усердие убьет льва.
«Что ты знаешь о нагрузках, которые я испытываю?»
«Ленивец в глазах своих мудрее семерых, отвечающих обдуманно» (Притчи 26:16).
Попробуйте противостоять лентяю в его нерасторопности, и вы обнаружите, что он склонен к эвфемизмам. «Он даже не подозревает о своей лени», — пишет Киднер, комментируя Притчи 26:13-16.
Он не халтурщик, а «реалист»; не потакает себе, а «он просто утром всегда такой»; его инертность — это «протест против того, чтобы его подгоняли»; его умственная лень — это «верность себе».
Наша собственная лень, таким образом, часто проявляется в нашей защите от обвинения. Однажды, будучи холостяком, я сказал наставнику: «Мне нужно больше времени для себя». «Тебе это не нужно», — ответил он. Я тут же поднял разводной мост, укрепил стены и пустил в ход мортиры для отражения атаки. Что он, муж и отец троих детей, мог знать о том давлении, которое я испытывал? Сейчас самозащита выглядит смешной, но тогда, будучи мудрым в собственных глазах, я не мог смириться с тем, что многое из того, что я называл «временем наедине», лучше назвать «ленью».
Бездельник считает свою собственную работу самой тяжелой, свои собственные оправдания — самыми лучшими оправданиями, свои собственные развлечения — самыми разумными развлечениями — независимо от того, что говорят его друзья, жена или пастор. Но мудрые учатся вырабатывать в себе недоверие к себе. Вместо того, чтобы отвечать на просьбы или вызовы внутренним «Ты что, не видишь, как мне тяжело?», они вспоминают о своей склонности к глупости и учатся называть лентяя его настоящим именем.
Христианин и ленивец
Сперджен говорит, что между христианином и лентяем «должно быть такое же широкое разделение, как между полюсами». Он прав. Сами понятия «христианин» и «лентяй» сочетаются так же, как «муж» и «плейбой», как «судья» и «вор»: последний разрушает целостность первого.
А почему? Потому что христиане принадлежат Иисусу Христу, а Иисус Христос не был лентяем. Конечно, Он не был трудоголиком: Он мог пировать, отдыхать, спать и строить глубокие отношения. Но Он работал. В Евангелиях мы находим не лень, а «терпение Христово» (2 Фессалоникийцам 3:5): усердие Того, Кто никогда не думал «еще немного» или «завтра», но работал, пока был день (Иоанна 9:4). Он пахал в осенний холод жизни, отказываясь от всякого оправдания, чтобы не спасать нас. И Он никогда не кричал «лев!», хотя шел в логово (Псалом 21:22).
Поэтому апостол Павел может сказать ленивым: «Таковых увещеваем и убеждаем Господом нашим Иисусом Христом, чтобы они, работая в безмолвии, ели свой хлеб» (2 Фессалоникийцам 3:12). Во Христе мы находим образец для работы. Во Христе мы находим нашу силу для работы. И во Христе ленивец умирает.
Источник: https://ieshua.org/lenivets-vo-mne-chetyre-vida-lzhi-pitayushhej-len.htm
