«Мы были счастливы. Собирались в этом году путешествовать по Европе. У детей это была первая любовь – они четыре года встречались, потом еще четыре года вместе жили. Мечтали о ребенке, и год назад родилась моя внучка. А потом наступило 24 февраля…»
20 марта на глазах у жительницы Мариуполя Анжелики Медведевой убили ее мужа и сына. Анжелика рассказала редакции NEWSru.co.il об их гибели и о том, как они с невесткой и годовалой внучкой бежали из оккупированного города.
Анжелика вспоминает, что 24 февраля в 2:35 проснулась от отдаленных взрывов. Они с мужем жили в микрорайоне Восточный, а сын с семьей – в центре города, примерно в километре от завода «Азовсталь». Из окна их квартиры, как говорит Анжелика, был виден мост.
В первый же день войны Анжелика с мужем и семья сына запаслись продуктами и сняли деньги. Потом Анжелика провела несколько дней дома, на полу в коридоре, потому что стреляли непрерывно и «было так страшно, что не могла подняться с пола». А потом семья убедила ее переехать к сыну в центр города.
«Мы столько лет слышали, что город прекрасно укреплен и сюда никто не прорвется. И не верили, что будут обстреливать центр».
Анжелика взяла запас вещей на пару дней. Через несколько дней к ним, в квартиру сына, уже пешком пришел ее муж.
Семья еще несколько недель жила в квартире, не спускаясь в подвал, потому что, как говорит Анжелика, в районе их дома постоянно шли уличные бои, стрельба была непрерывной и в подвале, где на уровне земли были окна, было невозможно дышать.
«19 марта, когда начались сильные обстрелы „Азовстали“, вокруг все стало гореть. Вокруг дома просто стояла стена огня, в квартиры залетали снаряды. Мы передвигались по квартире ползком, трясясь от животного ужаса. В тот вечер все соседи договорились, что будут всю ночь по очереди дежурить, потому что огонь подступал уже совсем близко к дому. Муж и сын ночью сменяли друг друга, мы с невесткой тоже не спали. Примерно около полудня 20 марта мы присели поесть и я сказала мужу и сыну, что очень их люблю и что мы с Валерией ими очень гордимся, но просим их беречь себя, потому что без них не выживем. А Денис сказал, что лучше бегать под снарядами, чем сидеть и ждать, пока его ребенок сгорит заживо».
Анжелика рассказывает, что невестка, не спавшая всю ночь, уснула вместе с ребенком на полу в коридоре, а сама она стала собирать стекла, которыми был усеян пол в квартире, когда сын сказал отцу, что огонь перекинулся на крышу их дома, и они выбежали.
«Через несколько минут я услышала крик „Дениса убили“. Я с криком бросилась по лестнице вниз и увидела, как у открытой двери подъезда на земле лежит Денис. Муж кричал „Анжелика, помоги, его надо затащить в дом“, я рванулась к нему, но тут услышала дикий крик „Не бросайте меня одну“ и увидела невестку, которая бежала к нам с ребенком, а вокруг свистели пули. Я схватила ее и затолкала в угол за лифтом, повернулась к Андрею, который пытался тащить сына в подъезд, и увидела, как в него попали две пули, и он упал».
Анжелика рассказывает, что один из соседей захлопнул дверь подъезда и затолкал ее в тот же угол за лифтом, где уже сидела Валерия.
«Денис и Андрей так и остались на земле за дверью, а мы с невесткой сидели и плакали за лифтом. Дом трясся, вокруг все гремело, а мы еще очень долго там сидели в каком-то оцепенении».
Фото из семейного архива Анжелики Медведевой
Через некоторое время Анжелика и Валерия с маленькой Каролиной поднялись в квартиру, взяли подгузники и какие-то детские вещи, и соседи разместили их в подвале.
«Каролина все время плакала и не могла уснуть. Она привыкла засыпать под колыбельные, которые каждый вечер пел ей под гитару Денис. И я села петь ей колыбельную. И тут поняла, что сошла с ума. Мне казалось, что я смотрю на себя со стороны и что сознание больше никогда ко мне не вернется. Я замолчала, передала Каролину невестке. И началась наша подвальная жизнь».
В подвале Анжелика, Валерия и Каролина жили до первого апреля. С маленькой свечкой, «как в годы войны». Свечку научили их делать соседи – налить масло в баночку, сделать фитилек из ваты. Дениса и Андрея так и не похоронили.
«Я понимала, что их надо закопать, но все время были обстрелы. К тому же я понимала, что если своими руками буду закапывать мужа и сына, то сойду с ума. А на улице был мороз, и они лежали прямо на морозе, и я все время думала, что надо защитить их от холода».
28 марта стрельба затихла и Анжелика услышала, как соседи зовут ее на улицу.
«Я впервые за долгое время вышла из подвала на дневной свет. Вышла и обомлела. Двор я не узнала, он был усеян обгоревшими трупами. Рядом стоял грузовик, наполовину нагруженный телами, они лежали там штабелями, как дрова. Во дворе было человек 15 солдат, они разговаривали по-русски. Они спросили меня, показав на Дениса и Андрея: „Это ваши?“ Я сказала, что да. У меня попросили их документы. Я сказала, что все в карманах. Солдаты обыскали карманы, нашли документы и телефоны, и один из них сказал: „Вы все свидетели, что я отдал жене и матери вещи“. А мой мозг просто отказывался верить в происходящее. Я смотрела на этого человека и думала только о том, чтобы он на всю жизнь запомнил мои глаза, чтобы они ему всю жизнь снились. Потом Дениса и Андрея положили в грузовик к остальным, и они уехали. Я плакала тогда несколько часов. Плакала так, что думала, что больше никогда не смогу даже говорить. А потом мы с Валерией решили, что в подвале больше находиться нельзя и надо уходить. Детка была все время с температурой, синяя от холода».
Как бежать из города, женщины не знали. Обе были очень слабы, у Анжелики была травмирована нога, а Валерия от слабости даже не могла держать на руках ребенка. Соседи говорили, что надо добраться до окраины города, откуда волонтеры возят людей в Никольское, в лагерь беженцев.
«Я вышла из дома, увидела машину „Красного креста“, стала ей махать, но они проехали мимо – видимо, не поняли. Ходили слухи, что журналисты ездят по дворам, привозят хлеб и вывозят людей. Я стала ходить по соседним дворам и в какой-то момент действительно увидела американских журналистов. Я бросилась к ним, но английский я не знаю, и они меня не поняли. Похлопали по плечу и ушли. Так я ходила еще два дня. А в ночь на 1 апреля я проснулась от очень странного сна, я его до сих пор помню. Мне снилось, что меня куда-то позвали и заманили в ловушку, в какую-то камеру. А я смеялась и разбивала ногой стенки, оказавшиеся картонными. Я разбила все стены, вырвалась и выбежала на гору, с которой открывался прекрасный вид на сосновый лес. И смех у меня был такой ликующий, что я от него проснулась. Я не могла уснуть до утра, а утром сказала Валерии, что либо мы сегодня уедем, либо просто тут умрем. У Каролины была уже температура 39. В то утро я часа три ходила по соседним дворам и улицам и понимала, что, видимо, это конец. Но вдруг увидела, как по проспекту Металлургов медленно едет какая-то машина с надписью „Пресса“. Я бросилась ей наперерез, начала стучать по капоту и плакать. Из машины вышла молодая девочка и сказала, что если мы через 20 минут придем на это же место, они нас вывезут».
Фото из семейного архива Анжелики Медведевой
Медведева рассказывает, что понеслась в подвал, забыв про травмированную ногу. Сосед помог им с Валерией донести вещи, Анжелика несла на руках ребенка. Они успели, машина их ждала. Когда они уже устроились на заднем сиденье, к машине подошел военный.
«Этих бородатых военных соседи называли чеченцами. Я не знаю, кто они были на самом деле. Каролина кричала, мы с Валерией плакали от постоянного ужаса. А он увидел на машине надпись «Пресса», подошел к нам и сказал так ласково: «Ну, что же вы плачете? Все же уже хорошо, мы вас уже освободили».
Анжелика рассказывает, что она даже не знала, с кем они едут, что это за журналисты. Только слышала, что они говорят по-русски. (По данным редакции NEWSru.co.il, речь идет о журналистке Анне Долгаревой, которая сообщала 1 апреля 2022 года о том, что вывезла из Мариуполя маму с маленькой девочкой – Леру и Каролину.) Сначала журналистка задавала Анжелике и Валерии вопросы о том, как они жили в подвале, но потом оставила их в покое и стала тихонько переговариваться с водителем. По дороге было много блокпостов. По словам Медведевой, их все время останавливали, и журналисты говорили, что вывозят из города знакомых. Когда машина доехала до точки, откуда, как говорили Анжелике, жителей вывозят волонтеры, Медведевы увидели огромную толпу из детей, женщин и стариков. Журналисты сказали, что не будут высаживать Медведевых здесь, и отвезут в Никольское.
«В Никольском тоже была огромная очередь на то, чтобы зарегистрироваться и переночевать в местной школе. Бессмысленно было объяснять, что у нас больной ребенок, там все были с детьми. Я вошла в школу, чтобы посмотреть, как это выглядит, и увидела людей, которые лежат на голом полу – на простынках, там даже матрасов не было. Девочка, которая нас везла, сказала, что нам нельзя там оставаться, и они отвезут нас в Донецк. И мы поехали в Донецк. В Донецк нас пытались не пропустить. На блокпосту сказали, что туда не пускают тех, кто не прошел фильтрацию. И тогда эта девочка стала говорить, что она московская журналистка, показывать удостоверение и рассказывать военным, какие они герои-освободители. Еще минут через 15 этого бреда нас пропустили».
В Донецке журналистка сняла Медведевым комнату и привезла продукты. Там они смогли впервые за все это время умыться и привести себя в порядок. Тогда же Анжелика обнаружила, что поседела. В квартире был wifi, и Анжелика стала писать знакомым в Киеве, чтобы понять, как им выбраться из Донецка. Все говорили, что выехать можно только через Россию. Родители Анжелики живут в Краснодарском крае. Женщина впервые за несколько месяцев позвонила им сообщить, что жива. И что Дениса и Андрея убили.
«Мой папа – армянин, а мать – украинка. Мы говорили с ними по видеозвонку, там как раз были в гостях наши родственники. Я впервые видела папу плачущим. Мы договорились, что будем прорываться в Ростов, а оттуда они нас заберут».
Анжелика рассказывает, что на тот момент ничего не знала про фильтрацию, но киевские друзья объяснили, что нужно удалить из телефона контакты людей, поддерживающих Украину, почистить Facebook, удалить все мессенджеры. На следующий день Медведевы поехали на фильтрацию в отделение полиции. На фильтрации их долго допрашивали, требовали контакты людей, которые «поддерживали националистов». По словам Анжелики, было много криков, ругани, давления. Но в итоге им дали документы, и оттуда они сразу поехали на вокзал и купили билеты в Ростов. Из Ростова их знакомые отвезли прямо к родителям Анжелики. Тем временем родственники собрали им денег на дорогу, и женщины с ребенком через Москву, Петербург и Таллин добрались до Вильнюса.
Теперь Анжелика, Валерия и Каролина в Вильнюсе. Анжелика уже нашла работу. Она не знает, где похоронены и похоронены ли Денис и Андрей.
