Линда Баркман провела в тюрьме 30 лет, после того как сожитель убил её двухлетнюю дочь. Но вышла она из заключения с молитвой об искуплении убийцы, докторской степенью богословской семинарии и 28-летним опытом пасторского служения.
Она окончила Фуллеровскую богословскую семинарию с отличием, хотя была заключена в тюрьму раньше, чем многие из её коллег выпускников появились на свет.
«Мне так аплодировали по окончании обучения, – сказала Линда Баркман, которая окончила учёбу в прошлом году в 65-летнем возрасте и 30 лет провела в заключении, – я была потрясена, не ожидала этого после всего моего прошлого».
В 1979 году сожитель Линды Баркман убил её двухлетнюю дочь. Баркман была признана виновной в совершении уголовного преступления – сожительства с потенциально опасным человеком, а также в убийстве второй степени. Когда Верховный суд Калифорнии отменил этот вердикт и он был пересмотрен, обвинение успешно отстояло «злой умысел», то есть она должна была знать, что этот парень может причинить вред её ребенку.
«Я была 26-летней, очень растерянной, напуганной женщиной, которая принимала действительно плохие решения. И это стоило моей двухлетней дочери жизни», – вспоминает Линда. Она потеряла опеку и над второй дочерью, а затем начался долгий срок её заключения. Находясь в заключении, она возродила свою веру в Христа, начала служить своим сокамерникам, получила степень бакалавра в области психологии, степень магистра богословия, докторскую степень в области межкультурных исследований.
Редакция Christianity Today побеседовала с Линдой Баркман о потере дочери, о том, что делает тюрьму «довольно хорошей семинарией», а также о людях, вдохновлявших её во время заключения.
— Расскажите нам о своей вере.
Я выросла без церкви. Обратилась ко Христу, когда моя старшая дочь была ещё младенцем, но всё закончилось не очень хорошо. Когда в церкви узнали, что я живу с мужчиной не в браке, жена помощника пастора сказала мне, что больше не может преподавать изучение Библии в моём доме, потому что не может войти в дом грешника. Это меня оттолкнуло.
В тот момент я уже была беременна вторым ребенком. И закончилось всё тем, что я оставила этого мужчину, потому что он был алкоголиком и наркоманом, но на этом мои злоключения не закончились – следующий парень оказался намного хуже.
Однажды я попросила Бога сделать всё, что Ему нужно, чтобы в моей жизни всё было правильно, потому что я осознавала, что жизнь летит кувырком и я сама от этого страдаю. К концу того дня мужчина, с которым я жила, избил мою двухлетнюю дочь до смерти.
— Вы не только потеряли свою дочь, но и внезапно попали в тюрьму. Как вы справились со всем этим, обрушившимся на вас одновременно?
Я хотела умереть, но Бог сказал мне: «Нет, тебе нельзя умирать». Я была так зла на Господа. Помню, как кричала Ему: «Ты говоришь, что можешь сделать из меня новое творение? Так преврати же меня в того, с кем я смогу жить! Я не знаю, что во мне хорошо, а что нет. Всё, что я знаю, – это то, что всем, кто когда-либо любил меня, теперь больно… и я просто не знаю, что делать».
После этого Господь начал показывать мне, что может использовать меня, если я позволю Ему, если прекращу свои попытки с Ним сражаться. Это заняло много времени. Я начала видеть Иисуса, Его любовь и милосердие в повседневных делах. Вскоре я начала помогать в церковных служениях в психиатрическом отделении. В течение 28 из 30 лет моего заключения я несла пасторское служение в этой тюрьме.
Тюрьма – хорошая семинария во многих отношениях. Одна из женщин, у которых я брала интервью для своей диссертации, сказала мне: «У меня было 27-летнее отступление. Думаю, люди не способны этого понять, но вы поймёте – Иисус был со мной каждый день из этих 27 лет».
— Как вы нашли свою первую христианскую общину, находясь в заключении?
В первый раз, когда вы идёте в церковь, это может быть просто место, куда вы выходите из своей камеры. Но это место, где вы приняты! В Калифорнийском институте женщин (CIW), если вы хотите провести свою жизнь в тюремной церкви, если вы – новичок и уязвимы, местные старожилы возьмут вас под своё крыло и будут воспитывать. Я встречала женщин, которые были освобождены условно-досрочно, но потом вернулись в CIW. Они не были рады вернуться в тюрьму, но были так рады вернуться в нашу церковь. Там сильное чувство общности, настоящая семья.
В тюремной церкви службы проводятся семь дней в неделю, два или три раза в день. В пределах 3 метров всегда есть кто-то, кто понимает все ваши проблемы и готов с тобой помолиться. Иисус был со мной каждый день из этих 27 лет.
— Расскажите о людях, которые вдохновляли и помогали вам во время заключения.
В первые годы я встретила Мардж. Мы с ней были лучшими друзьями и партнёрами по служению в течение 20 лет, прежде чем она умерла в тюрьме, в основном из-за плохого медицинского обслуживания. К тому моменту у нас было уже такое большое служение, что нужно было использовать зрительный зал.
Потом была Мартина из Оахаки, мексиканка. Я обучала её английскому, и когда моя соседка по комнате вышла по УДО, я попросила разрешения, чтобы Мартина переехала в мою камеру. Мы провели в одной комнате 13 лет. К тому времени, когда я освободилась, она получила диплом об окончании средней школы на английском языке со средним баллом «А».
Во время своего заключения она была одним из лидеров испаноязычной христианской общины. Теперь, когда она вышла из тюрьмы, служит в двух разных церквях. Мы с мужем навещаем её раз в месяц. Последние два месяца мы были приглашёнными проповедниками в церквях, с которыми она служит. Она – замечательный служитель Божий, много что делает, например, готовит буррито для бедных людей, живущих под мостом на границе и многое другое.
— Кто преподал вам первый опыт лидерства?
Джеральд Фортье. Удивительный афро-американский баптистский капеллан, у которого была привычка начинать песню и ожидать, что я догадаюсь в какой тональности он поёт, чтобы аккомпанировать ему на гитаре. Он помог мне вырасти в Господе и сделал меня старейшиной в этой церкви.
— Матфея 25:36 гласит: «Был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне». В своём эссе вы написали, что этот стих был неполной теологией для тюремного служения. Почему? Во времена Христа тюрьмы были полны политических заключённых и нищих. Если вы совершили преступление, вас либо будут пороть, либо казнят, но в тюрьму вы не попадёте.
Итак, Иисус говорит это для Иоанна Крестителя и других, подобных ему. Оказание гостеприимства этим людям важно, но в сегодняшнем контексте гостеприимство – это не то, что нужно преступнику. Гостеприимство означает, что я прихожу к вашему столу как гость и остаюсь гостем. В отличие от этого, интеграция означает, что я прихожу в вашу семью в качестве гостя и становлюсь частью семьи.
Вы не станете предлагать заключённым интеграцию, если действительно не верите в искупление, в то, что Иисус умер за КАЖДОГО человека. Это не значит, что каждый принимает искупление и становится искупленным, но вы должны верить, что это возможно для каждого человека, в том числе в тюрьме.
Человек, который убил мою дочь, умер в тюрьме в 2009 году. Я – мать жертвы, и мне пришлось осознать, что я к нему чувствую. Люди спрашивают: «Что если вы встретите его на Небесах? Как вы будете себя чувствовать?». Хорошо, я молилась, чтобы он был искуплен. Если я встречу его на Небесах, это будет означать, что он – новое творение, преобразованное в образ Христа, а не то, во что превратил его сатана, мир и зло.
— Суд не принял во внимание то, что вы подвергались физическому и моральному давлению со стороны этого человека. Как вы боролись с этим?
Когда я оказалась в тюрьме, меня назвали убийцей ребенка. Суд рассуждал очень просто – «Ты мать Эмми, и ты не защитила её? Кто же ещё виноват?».
Первым, кто когда-либо сказал мне, что я пострадавшая, была женщина, приговорённая к смертной казни, которая после 17 лет заключения была полностью оправдана. Но я ей не поверила. Я всё ещё борюсь с этим. Когда президент Фуллеровской семинарии Марк Лаббертон представил меня аудитории в 4000 зрителей как человека, который несправедливо провёл 30 лет в тюрьме, я не знала, как с этим справиться.
Я борюсь. У меня посттравматическое стрессовое расстройство из-за того, что пришлось пережить в тюрьме. Не знаю, смогу ли я поверить в искупление для себя. Но Давид был убийцей, и Савл согласился на побивание камнями Стефана, и Иосиф провёл много лет в тюрьме. У Бога есть особое место для заключённых, и Он может использовать нас из-за тех ран, что мы получили.
— Как вы молитесь за людей, которым служите в тюрьме?
Если ты знаешь Христа в тюрьме, то ты намного свободнее, чем многие люди, которые свободно ходят по улицам и не знают Его. Поэтому я молюсь о силе осознания, что в каждый момент, когда Он позволяет мне служить в тюрьме, Он даёт мне возможность любить тех, кого любит Он Сам. У Бога есть особое место для заключённых, и Он может использовать нас из-за тех ран, что мы получили.
— Как вы познакомились со своим мужем?
Я встретила его в семинарии. Он меннонит и пацифист, он просто чудо. Однажды на вопрос пастора «Кем вы действительно хотите быть в жизни?» он ответил: «Мужем пастора». Говорит, что его служение – водить машину. Это означает, что он садится за руль и везёт меня туда, куда мне нужно приехать, а потом снова забирает меня. Он удивительный, добрый и заботливый человек, который видел своё призвание в ожидании, пока ему не исполнилось 62 года, чтобы встретить женщину своей жизни. Мы оба недавно получили докторские степени, так что к нам обоим теперь можно обращаться – доктор Баркман.
ВО СВЕТЕ, По материалам Christianity Today
Источник : Мир Вам
